Сергей ГОРОДНИКОВ
1
В 90-е годы в России первые частные состояния и капиталы делались только двумя способами.
Один способ освоили пришедшие к политической власти либералы. Именно те из них, кто оказались в правительстве и около него, непосредственно проводили реформы по переходу страны к спекулятивно-коммерческим рыночным отношениям и втягивались во всевозможные воровские и коммерческие сделки ради личного обогащения любой ценой и любыми средствами. Многие из них использовали своё положение для циничного разворовывания правительственных финансов и созданной в советское время собственности посредством учреждаемых для этого коммерческих банков. В своих коммерческих банках ими быстро прокручивались и отмывались огромные денежные средства, через эти коммерческие банки шли основные валютные потоки правительства, в том числе нефте- и газодоллары, зарубежные займы, и первые олигархи появились именно в среде новоявленных владельцев крупных банков, непосредственно связанных с либеральной правительственной бюрократией. После президентских выборов в 1996 году, когда крупнейшие олигархи профинансировали переизбрание Ельцина уже на своих условиях, в стране установилась открытая и откровенная власть «семибанкирщины», то есть правительство стало лишь обслуживать требования семи главных банковских олигархов-спекулянтов. И это оказывало прямое воздействие на внешнюю политику.
Стремительный рост начальных состояний банковских олигархов полностью зависел от поддержки Запада. Американские спецслужбы непосредственно соучаствовали в распределении, как дающей быструю спекулятивную прибыль собственности, так и денежных средств, добивались передачи и того и другого вполне определённым людям, делая им баснословные состояния, превращая их в своих должников. Западом правительству России и регионам давались крупные кредиты, наибольшая часть которых разворовывалась или прокручивалась во всевозможных спекулятивных сделках и возвращалась на Запад, куда новоявленные богатеи уводили почти все свои деньги. На Западе эти богачи осуществляли широкую скупку недвижимости, там были оффшоры для отмывания незаконно полученных ими денежных средств, для увода этих средств от налогов в России. Иначе говоря, слой либеральных олигархов и их приспешников был волей или неволей ориентирован на Запад, видел в нём главного союзника и главного гаранта их асоциальных и преступных хищнических интересов, а потому сдавал страну Западу для её разрушения и разграбления. Основной прослойкой этих, оправдывающих себя космополитизмом и глобализацией олигархов были евреи и полукровки.
Второй способ создания коммерческих капиталов налаживался в рыночной спекулятивной торговле и в сделках с недвижимостью, в торговле региональным сырьём, главным образом нефтью и газом, а так же в криминальных захватах и переделах собственности. Основным слоем рыночных торговцев и участников криминальных группировок стали малообразованные, но склонные к грабежу или мелкому торгашеству представители Кавказа, Средней Азии и татары. Они не имели непосредственных связей с Западом, почти не зависели от него, товар везли из Китая, Турции, Индии, и они же захватили посредническую и розничную торговлю производимого в России и в бывших советских республиках продовольствия. Их значительное присутствие проявилось так же в строительстве и коммерческой спекуляции жильём. Для них Запад был чужим и даже враждебным, так как относился к ним с циничным высокомерием, обосновано считал их представителями третьего мира и варварами, стремился не допускать в свои страны.
Поскольку деньги превратились в России в мерило политической силы и действительной власти, на них подкупались чиновники и депутаты, скупались СМИ и журналисты, постольку либералы западники и рыночные торговцы стали оказывать определяющее влияние на выбор направления внутренней и внешней политики страны. Русские по расовым склонностям и исторической культуре всегда тянулись к производственной деятельности, а не к торговле или банковской спекуляции, в большинстве своём они были вовлечены в индустриальные производственные отношения. И в условиях политического хаоса и распада производства русские, как государствообразующий этнос, оказались растерянными, деморализованными, отстраняемыми от денежных потоков, от собственности и политики всеми сторонниками либерального космополитизма и рыночного торгашества, в основном инородцами и полукровками.
2
До дефолта в 1998 году политика в России была хаотичной, так её определяли текущие сиюминутные спекулятивные интересы, как банковских олигархов и тесно связанных с ними правительственных чиновников, так и мелких и средних слоёв коммерческих собственников, объединяемых и направляемых идеологическим либерализмом. Все вместе они были первопричиной этого дефолта. Дефолт вызвал опасные для режима политические потрясения, породил в среде бюрократии и олигархических группировок паническую растерянность. Продолжать политику либерального космополитизма стало невозможно. В результате ползучего политического переворота у власти укрепились те чиновники и военные управленцы, которые сделали ставку на упорядочение коммерческих отношений, на переход к собственно коммерческому капитализму посредством наращивания торговой коммерческой эксплуатации собственности.
Для упорядочения коммерческих отношений потребовалось резко повысить степень управляемости страны, укрепить учреждения внутреннего чиновного и военного управления. Это укрепление оказалось возможным только на основаниях традиции феодально-бюрократического государственного управления царской Российской империи и наследовавшей ей советской империи, а так же использованием русских народно-патриотических настроений, на которых держались данные империи. Необходимость решать задачи маломальского улучшения жизни подавляющего большинства ограбленного, находящегося в бедственном положении населения заставляла новую власть ограничивать эгоистическое, своекорыстное вмешательство Запада в экономику, ограничивать вывоз капитала, отдалять от власти самых циничных и самых одиозных инородцев олигархов. Однако при этом создавать для олигархов как таковых условия сохранения и увеличения их капиталов и собственности, если они использовали банковские капиталы для скупки и наращивания коммерческой эксплуатации того, что было создано при советской власти. То есть предприятий по изготовлению потребительских товаров, средств добычи, первичной переработки и транспортировки на Запад сырья, продукции металлургии и химических производств, а главное участников экономической деятельности, носителей навыков советских производственных отношений, советского образования, живущих в созданных при советской власти строениях. Новый режим в России стал, таким образом, режимом обслуживания крупных спекулятивно-коммерческих интересов, крупных олигархов, связанных уже не столько с банковской спекуляцией, сколько с налаживанием коммерческой эксплуатации страны. Он превращался в чиновно-полицейский режим олигархического правления, ибо в конечном итоге способствовал быстрому обогащению небольшой кучки олигархов, защищая их капиталы и собственность от остального населения. Временную поддержку от измученного хаосом, безработицей и нищетой населения режим получил потому, что олигархи стали запускать рынок труда в регионах, в которых скупали собственность для налаживания её коммерческой эксплуатации.
Режим олигархического правления смог существовать только при непрерывном ослаблении представительного надзора широких слоёв населения над чиновными, полицейскими учреждениями и самими олигархами. Поэтому в России с 1999 года обозначилось непрерывное удушение свобод слова, собраний, политического самовыражения, в том числе образованных и квалифицированных горожан, искренних сторонников наращивания демократического самоуправления.
Нынешний режим власти в России, олицетворяемый президентом В.Путиным, держится исключительно на борьбе за предельную централизацию чиновных и полицейский учреждений управления при неуклонном подчинении им собраний представительной власти всех уровней сверху донизу, начиная от Государственной Думы и Совета Федерации. Отражением такой сущности режима стало то, что олигархами и бюрократами была, наконец-то, создана общая партия власти, «Единая Россия», и ей обеспечена такая финансовая поддержка правительства и олигархов и раскрутка в их средствах массовой информации, которая позволила данной партии победить на выборах в Государственную Думу.
Поскольку чиновно-полицейские учреждения превращаются в основную, единственно надёжную опору власти, постольку растёт их стремление к безнаказанности, к бесконтрольному произволу. Произвол этот оправдывается и смягчается двумя тенденциями. Во-первых, стремлением режима обосновать бесконтрольную централизацию управления традицией феодально-бюрократического имперского управления Российской империи при заигрывании с самыми отсталыми народно-патриотическими настроениями русского населения и с Русской православной церковью. Во-вторых, превращением формального юридического права в главное средство некоторого ограничения произвола чиновников и милиции, благодаря чему обосновывается его использование для всеохватного подавления всех идеологических и политических противников режима. Ибо формальное, не общественное право, которое всячески обожествляет юрист по образованию президент Путин, в отличие от политического права, права политического общества, полностью зависит от высшей бюрократии. По существу дела оно служит интересам главным образом именно высшей бюрократии, которая сама трактует формальное право и, благодаря своей партии власти «Единая Россия», назначает своих генеральных прокуроров и судей высших инстанций, принимает законы в соответствии со своими текущими интересами и задачами борьбы за собственное бесконтрольное положение в стране.
По этим причинам возникают и расширяются противоречия и противоборства нынешнего российского режима с интересами демократических стран Запада, в которых господствует политическое право, право побеждающей на выборах политической силы, выражающей интересы определённого слоя национального общества, но никак не бюрократии. Данные противоречия и противоборства, а также использование символов и учреждений прежней феодально-бюрократической власти Российской империи заставляют нынешний режим ради собственного выживания искать союзников среди недовольных политикой Запада государств развивающегося мира. В первую очередь в Китае, в Индии, у азиатских режимов в бывших республиках СССР, в Иране, среди других исламских стран и латиноамериканских противников США. Режим чиновно-полицейской диктатуры крупного спекулятивно-коммерческого капитала старается и внутри России привлечь на свою сторону главарей исламских, кавказских общин расширением защиты их коммерческих и иных интересов, в том числе против демократических националистических настроений образованных и квалифицированных слоёв русских горожан. Однако поиск политической поддержки среди исторически отсталых инородцев и стран в свою очередь останавливает социальные и политические преобразования, реформы в самой России, порождает в ней новые, стагнационные противоречия, которые препятствуют модернизации экономики и переходу к интенсивному развитию, ухудшают отношения с Западом до опасных последствий.
Такое положение дел не есть некая исключительная особенность нынешнего режима власти в России. Оно свойственно всем странам, которые переживали буржуазную революцию и вырождение либерального режима диктатуры коммерческого космополитизма в диктатуру олигархического правления и чиновно-полицейского управления. К примеру, подобную внешнюю политику проводил режим поздней Веймарской республики в Германии, который в противовес давлению англосаксонских Британии и США и Франции шёл на укрепление связей с Советской коммунистической Россией. Схожим было развитие внешней политики режима Милошевича в Югославии конца 90-х годов ХХ века.
Проблема таких режимов вообще, а нынешнего режима в России в частности в том, что их господствующие круги угнетает растущая зависимость от союзнических обязательств, от поддержки со стороны развивающихся стран. А зависимость эта становится тем большей, чем глубже обозначаются политические противоречия с развитыми капиталистическими державами, которые стремятся всё более отчётливо обозначить различия их политического права с формальным чиновно-полицейским правом режима олигархического правления. Вырваться же из растущей зависимости от развивающихся стран такие режимы сами по себе, из-за существа господствующих олигархических и чиновно-полицейских спекулятивно-коммерческих интересов уже не могут. А не могут они этого сделать вследствие простой причины. Им не удаётся перейти к развитию промышленного капитализма, то есть к развитию конкурентоспособных на мировых рынках производительных сил и производственных отношений, так как для такого перехода необходимо укрепление экономической роли и значения связанных с интересами передового производства средних слоёв горожан, появление в их среде влиятельных политических партий национального среднего класса, враждебных олигархам и чиновно-полицейским способам управления.
Нынешний режим в России, как и подобные режимы в прошлом, неизбежно заводит страну в экономический, моральный и политический тупик, в тупик внешней политики. Выход из такого тупика станет возможным единственно после русской социальной Национальной революции, которая обеспечит историческую смену поколения осуществляющих власть сил, окончательно разорвёт пуповину непосредственной зависимости государственной власти от традиции государственной власти феодально-бюрократической и народно-патриотической России. Именно русская Национальная революция заменит формальное юридическое право политическим правом русского национального общества, тем самым снимет основные противоречия с капиталистическим Западом, войдет с ним в союзнические отношения против остального мира. Она и только она вырвет Россию из политической зависимости от развивающихся стран, подобно тому, как национал-социалистическая революция в Германии вырвала это государство из внешнеполитической зависимости от Советской России.
26 дек. 2001 года