Сергей ГОРОДНИКОВ
Сейчас американская гегемония в мире опирается на моральное лидерство США в деле защиты и продвижения либеральной демократии. После кризиса коммунистического мировоззрения либеральная демократия стала смыслом и вдохновением в борьбе за мировое господство, единственным подлинно глобальным мировосприятием. Ею оправдываются огромные военные расходы, полная и всеохватная милитаризация Соединённых Штатов.
Так что? Действительно, наступил конец истории?
Опыт прошлого показывает, – нет. Как раз нынешняя глобальная победа идеи либеральной демократии указывает на завершение определённой исторической эры в развитии мировой цивилизации. Она расчищает завалы отживших религиозных, культурных и цивилизационных форм организации государственных отношений на пути к новой исторической эре. И страна, в которой зародится духовно-мировоззренческое движение с общественным и государственным идеалом новой эры, возглавит переход к этой новой эре, на целую эпоху сменит США в качестве уже истинного центра общемирового цивилизационного развития.
1
После Второй Мировой войны впервые в истории человечества выделились две глобальные Сверхдержавы, а именно Советская Россия и США. Они повели борьбу за мировое господство на основе глобальных идеалов, глобальных проектов устроительства мировых отношений.
Первый идеал был разработан в России в начале ХХ века В.Ульяновым-Лениным на основаниях философского марксизма. Ленин превратил европейский философский марксизм в большевистское коммунистическое мировоззрение и создал советское государство, смыслом и целью существования которого стала борьба за выстраивание общечеловеческой империи индустриального пролетариата с глобальной плановой экономикой, обслуживающей коммунистические представления о справедливости межчеловеческих отношений.
Второй идеал разрабатывался в США в 30-е годы при президенте Рузвельте для спасения американской капиталистической экономики от хаоса Великой Депрессии мировой капиталистической системы торговли и рыночного хозяйствования. Вслед за британским экономистом Кейнесом президент Рузвельт поставил задачу позаимствовать у Советской России опыт государственного планирования и правительственного управления индустриальной экономикой, но приспособить этот опыт для спасения рыночного капитализма. Однако после успеха своего Нового Курса в деле преодоления хаоса Великой Депрессии в самих США Рузвельт столкнулся с проблемой неразрывной зависимости восстанавливаемой американской капиталистической экономики от мировых капиталистических отношений. На определённом этапе углублять и расширять восстановление американской экономики оказывалось невозможно без распространения внутреннего государственного регулирования на остальной мир, без упорядочения всей мировой капиталистической системы хозяйствования, без превращения её в глобальную систему хозяйствования и торговли, управляемую из одного центра, то есть из США.
При выработке идеологического обоснования, необходимого для воплощения соответствующего проекта мирового управления капиталистическими отношениями, правящие круги США столкнулись с внутриполитическим противоречием. В самих США господствовал республиканский национальный идеал общественных и государственных отношений, идеал республиканского устройства политической власти, политического самоуправления англосаксонской американской нации. Демократия лишь обслуживала этот идеал, позволяла национальному среднему классу оказывать определяющее влияние на внутреннюю политику. При таком идеале идеологически господствовала республиканская националистическая партия, партия англосаксонских националистов, англосаксонского национального среднего класса Новой Англии, которая победила в Гражданской войне 1861-1864 годов и создала США такими, какими они предстали в ХХ веке, – самой индустриально развитой державой мира. Демократическая партия Соединённых Штатов выступала лишь противовесом республиканской партии, обеспечивала сглаживание внутренних разногласий разных слоёв населения в условиях широких свобод экономического выбора и необходимых для этого свобод слова и политического выбора. Она объединяла в основном этнические и расовые меньшинства, в историческом и политическом смысле отсталые в сравнении с англосаксами. Таким образом, США предстали страной «двух скоростей», в которой именно англосаксы задавали цели и скорость цивилизационного, хозяйственного развития. Республиканский идеал поощрял изоляционистские воззрения, и их придерживалось большинство граждан страны, что создавало серьёзные препятствия для перехода к новой, экспансионистской внешней политике. Трудно было выступать против республиканского изоляционизма, который позволял сосредотачиваться на внутренних проблемах освоения огромного девственного пространства североамериканского континента.
Поэтому первоначальный проект идеологического обоснования американского управления глобальной капиталистической экономикой провозгласил мессианскую борьбу за становление по всему миру буржуазных национальных республик с демократическим политическим самоуправлением и правительственным управлением капиталистической экономикой и выстраивание межгосударственных институтов принятия компромиссных решений, межгосударственного регулирования под эгидой США, при их руководстве. Именно с таким идеологическим обоснованием США начали борьбу с Советской Россией за глобальное военно-политическое господство. Это обоснование притягивало мелкобуржуазные националистические слои населения в разных странах мира, так как отражало их экономические и политические настроения. И США оказывались прямо заинтересованными поддерживать повсюду такое экономическое развитие, которое создавало мелкобуржуазные интересы и настроения, – а потому для городских слоёв с мелкобуржуазным мировосприятием представлялись прогрессивной силой в сравнении с Советской Россией, которая беспощадно боролась с мелкобуржуазными настроениями, в том числе с мелкобуржуазным национализмом.
Однако расширение и углубление экономических и политических связей с остальным миром, ожесточённая идеологическая и военно-политическая борьба с Советской Россией вынуждали США искать способы быть абсолютным моральным авторитетом для всевозможных союзников, идти на постепенное усиление законодательной защиты прав неевропейских иммигрантов внутри страны. Этого требовали от них мелкобуржуазные слои в других странах, главным образом тех, из которых шли основные потоки иммигрантов в Соединённые Штаты. А как раз права человека как такового защищала и продвигала демократическая партия США, партия этнических, расовых меньшинств и натурализованных иммигрантов. Так в послевоенных США постепенно усиливалось значение демократической партии, возрастала её роль во внутренней политике. Под влиянием неуклонного сокращения относительной численности англосаксов и роста моральных обязательств США, как мировой Сверхдержавы, в конце 60-х годов в этой стране развернулась расовая революция негров, которые воспользовались лозунгами борьбы за права человека вообще для наступления на права белых, в первую очередь англосаксов. Тем самым негры и другие этнические и расовые меньшинства стали разрушать национальные общественные и республиканские государственные отношения Соединённых Штатов. И США погрузились в глубокий морально-политический кризис. Следствием кризиса было поражение во вьетнамской войне и резкое ослабление США в мировой политике, отступление по всему миру перед растущим давлением Советской России. В 70-е годы в правящих кругах Соединённых Штатов воцарялись настроения поражения в холодной войне, возрождения изоляционизма, поиска спасения в «крепости Америка», обречённой противостоять остальному прокоммунистическому миру.
В таких обстоятельствах упадка республиканской национальной общественной власти, национального общественного самоуправления англосаксов и, как следствие, политического господства представителей WASP (White, Anglo-Saxon, Protestant), государственная власть в США укреплялась только за счёт стремительного разрастания чиновно-полицейских учреждений текущего управления. Численность служащих таких учреждений за десятилетие внутриполитических потрясений увеличилась в четыре-пять раз! Но и всеохватной бюрократизации власти было мало для достижения внутриполитической устойчивости. Картер во второй половине 70-х годов стал президентом уже при поддержке сил, готовых отказываться от республиканского идеала. Он провозгласил главной идеологической доктриной государственной внутренней и внешней политики защиту прав человека как таковых, рассматриваемых с позиции либерализма и либерального космополитизма. Предложенное Картером либеральное толкование прав человека в корне отличалось от прежней традиции понимания американским правящим классом прав человека, как национальных прав, прав членов американского национального общества, прав, неразрывно связанных с обязанностями перед другими членами общества. Политическая доктрина Картера по сути призывала отречься от национального, общественного понимания прав и обязанностей, – что только ускорило укрепление и разрастание численности чиновно-полицейских учреждений власти, значение спецслужб в деле гласного и негласного надзора над населением страны, отчуждения государственной власти от общественного контроля. Она, доктрина Картера, стала первым шагом к замене идеала американской республики идеалом создаваемой военно-бюрократическим аппаратом власти Вашингтона либеральной глобальной империи. При новом идеале либеральной демократии военно-бюрократическая власть столицы и чиновно-полицейская власть на местах всё шире опирались на ВПК и милитаризацию американского сознания и образа жизни. Мечта о национальной республике с общественной властью заменялась мечтой о сильной Америке с решительной военно-бюрократической и полицейской властью.
Республиканец Рейган победил в выборной кампании 1980-го года демократа Картера на волне ответной радикализации настроений белой англосаксонской части населения и предстал следующий президентом в образе вдохновенного вождя «неоконсерваторов». Он попытался остановить деградацию республиканской идеи и национальной общественной власти, но уже посредством подготовленной Картером всеохватной милитаризации страны, милитаризации сознания среднего класса. При нём началось превращение рациональной идеи Рузвельта об американской гегемонии в мировой экономике и политике в фанатичную идею выбора: либо победа любой ценой в непримиримой войне с Советской Россией, либо пусть погибнет весь мир. Однако идеологическое обоснование подобной политике он смог найти только среди перебежчиков из демократической партии, идеологов радикальных взглядов превращения политической борьбы за права человека в фанатичную военно-политическую войну за либеральную демократию, как с внутренними противниками, так и со всем остальным миром, за насильственное вовлечение всего остального мира в американскую военно-бюрократическую империю. Так фанатичный республиканец националист Рейган ступил на путь обслуживания идеологии отрицающего национальные общественные отношения, республиканские государственные отношения фанатичного и имперского либерального демократизма.
2
В 80-е годы ХХ века в Советском Союзе происходило завершение раскрестьянивания русского сознания, обозначилось сокращение численности и экономического, политического значения русского пролетариата, как первого поколения крестьян, вовлечённых в городское индустриальное производство. Вследствие завершения раскрестьянивания начинался всеохватный мировоззренческий кризис русского государствообразующего этноса, распад сложившегося в конце средних веков русского народно-патриотического бытия, заложенной православием этики и морали крестьянского народно-патриотического государства. Идеал пролетарской коммунистической общечеловеческой империи терял смысл для новых, рождённых и воспитанных в городе поколений русских горожан, в образе жизни, в сознании которых разрывалась связь с традициями земледельческого народного патриотизма. Молодые поколения русских горожан потянулись к мелкобуржуазным интересам и настроениям национального эгоизма, к выражающей эти интересы и настроения западной буржуазной культуре. Без их поддержки советский коммунистический режим в конечном итоге пришёл в состояние политического и экономического кризиса, а после начала в России в 1989 году буржуазной революции рухнул. С крахом коммунистического режима в Советской России произошёл распад всей советской коммунистической империи, самой советской Сверхдержавы.
В 90-е годы единственной Сверхдержавой оказались США, в которых настроения поражения в холодной войне, настроения «крепости Америка» вдруг сменились эйфорией от неожиданной и тотальной «победы». Отражением такой эйфории был невероятный успех благоглупостей посредственного преподавателя философии Фукуямы, который провозгласил «конец истории», наступление эры всемирной либеральной демократии в духе Pax America, за что был сразу возведён правящими кругами США в ранг выдающегося мыслителя исторического масштаба.
Однако история европейской цивилизации, которую американец японского происхождения Фукуяма знал лишь через поверхностное образование, а не через духовно-цивилизационную традицию, показывает, что полная победа либеральной или космополитической демократии внутри страны с сильными институтами политического самоуправления подготавливала в ней кризис и конец демократии. Такая победа приводила к тотальной милитаризации страны, а затем к упадку политического самоуправления, рыночного товарного производства, к росту зависимости государственного военно-бюрократического аппарата от финансовых заимствований. После чего начиналось перерождение полисных или республиканских государственных институтов в имперскую военно-бюрократическую власть и олигархическую плутократию. Так было в древнегреческих Афинах и других полисах, вообще в Древней Греции, когда полисная патриотическая демократия стала вытесняться космополитической демократией. А позднее так было в Древнем Риме. Полная победа космополитической демократии в полисах Древней Греции привела к упадку полисных государственных отношений и подготовила завоевание Древней Греции македонскими царями, а затем становление военно-бюрократических и олигархических эллинистических империй. Полная победа космополитической демократии в Древнеримской республике связана с именем ренегата сенатской республиканской партии Юлия Цезаря, который возглавил демократов и уничтожил республику, преобразовал её в военно-бюрократическую империю, которая затем выродилась в плутократическую империю, пытавшуюся продлить своё существование с помощью формального юридического права.
Именно к такому поворотному моменту в новейшей истории приблизились США и страны Западной Европы. Уже при президенте демократе Клинтоне, в 90-х годах прошлого века, в американской сверхдержаве началось всеохватное вытеснение представлений о государственной власти, как республиканской общественной государственной власти, представлениями о дальнейшей судьбе США, как глобальной империи, оправдывающей свои претензии на глобальное господство защитой либеральной демократии, прав и свобод человека во всём мире. Даже республиканская партия в США добилась политического успеха на выборах в конгресс и при выборе президента в 2000 году только потому, что окончательно потеряла интерес к идее республики, стала воинственно демократической по идеологии и целям политики. Она словно превратилась в тень демократической партии, но тень воинственную, ставшую более либерально-демократической, чем демократы, plus royal, que le roi, ибо именно за республиканцами стоит военно-промышленный комплекс и Пентагон, прямо заинтересованные в непрерывной милитаризации экономики и политики.
Правящие круги США под громогласную риторику воинственной борьбы за либеральную демократию во всём мире постепенно уничтожают демократию внутри страны и выстраивают военно-бюрократическую и плутократическую империю, поглощающую Западную Европу, как Римская империя поглощала свою прародину Древнюю Грецию. В 90-е годы ХХ века идеи национальной демократии и национальных республик вдохновили мелкобуржуазные слои восточноевропейских стран и советских республик на разрушение советского блока и Советского Союза, на ненависть к русской имперской России, на поворот к проамериканской политике. Придя к власти, вожди мелкобуржуазных движений сразу включили свои страны в зависимые от США блок НАТО и Европейский Союз. Но к их изумлению оказалось, что государства западной Европы уже пережили расцвет национальной демократии и господствующие круги там видят будущее только в либеральном космополитизме, в усилении наднациональных, и даже антинациональных, военно-бюрократических институтов, в крупном наднациональном и даже антинациональном спекулятивно-коммерческом капитале. В европейских капиталистических державах демократия всё больше представляется либеральной демократией, космополитической демократией, средством для расширения прав человека как таковых. Лозунги такой демократии увлекают эти страны к регрессу общественных и политических отношений, за которыми последует и регресс производительных сил. Собственно говоря, упадок производительных сил уже обозначился, и всеохватное наступление производителей товаров из национальных дальневосточных государств на рынки ЕС и США наглядное тому подтверждение. Иначе говоря, нынешняя борьба США и старых членов ЕС за либеральную демократию и права человека в их либеральном толковании означает поворот к историческому упадку западноевропейской капиталистической цивилизации, и в этот упадок так или иначе втягивается весь остальной мир.
Опасность вызревающего исторического упадка Запада вообще и США в частности в следующем. Нынешняя управляемость мировой экономики полностью обеспечивается США, военно-бюрократической мощью и милитаризацией данной сверхдержавы. Эта управляемость создаёт условия для непрерывного роста городского населения во всех странах, на всех континентах. Поэтому все государства мира оказываются заинтересованными в сохранении глобальной управляемости товарно-денежными отношениями, вынуждены подстраиваться под процессы, происходящие в США, проявляют готовность частично оплачивать военные и политические расходы американского мирового жандарма. Ибо распад централизованного управления мировой капиталистической экономикой вызовет чудовищные потрясения, катастрофические последствия для множества стран, – городское население в них ожидает резкое ухудшение уровня существования, голод, следствием чего станут нарастающий хаос и глобальная война, великие переселения. То есть последствия от утери Соединёнными Штатами способности осуществлять глобальное управление капиталистической экономикой многократно превысят разрушительные последствия упадка способности Великобритании быть регулятором мировой капиталистической экономики, того упадка, который наблюдался с начала ХХ века и явился причиной двух мировых войн. Они могут стать сравнимыми с последствиями упадка Римской империи, которая в позднем Древнем Мире обеспечивала управляемость капиталистическими отношениями в Западной Евразии и Северной Африке.
Но даже при опоре на финансы всего капиталистического мира США необратимо ступили на путь упадка. Их военные и политические расходы на поддержание управляемости мировой капиталистической экономики столь огромны, что быстро надрывают американскую Сверхдержаву. Если в 70-е годы прошлого века США были главным кредитором остального мира, то при последнем президенте республиканце Буше-младшем они превратились в главного должника, долги которого непрерывно, неудержимо растут и становятся столь огромными, что уже непосильны не одной американское экономике, но и всему Западу.
Только в России, которая ещё переходит к капиталистическому развитию, ещё не полностью вовлечена в глобальную капиталистическую экономику, сейчас положение вещей в корне иное. Оно рождает надежду на то, что именно России удастся создать новую систему государственных и мировых отношений, которая позволит в будущем сохранить глобальную управляемость без посредства разрушительной военно-бюрократической милитаризации страны. Такую управляемость получится создать и осуществить во время предметно вызревающей русской национальной революции, призванной повернуть Россию к развитию национальных республиканских государственных отношений и национальной демократии. Без национальной демократии, то есть без развития политического самосознания и самоуправления русского городского населения, без воспитания у русской молодёжи навыков предприимчивой самостоятельности и национальной политической ответственности в условиях широких свобод выбора и информации, невозможно совершить глубокую и всеохватную модернизацию производственных отношений и производительных сил страны. Без них немыслимо освоить огромные территории и наладить самый передовой, самый цивилизованный уклад постиндустриального образа жизни русского государствообразующего этноса. И готовящий революцию русский политический национализм имеет возможность на основании опыта Древнего Мира и США усвоить историческое отношение к демократии. Русские национал-демократы могут и должны научиться видеть в демократии не цель, а средство для подготовки страны к эре с новыми общественными и государственными отношениями, движение к которой и есть истинная цель для передовой революционной партии. При таком видении смысла партийной исторической деятельности главное – не допустить вырождения национальной демократии в либеральную демократию, идеи национального общества в идею прав человека как таковых, что достижимо единственно при обосновываемой передовым мировоззрением жесткой этнократической внутренней политике. Национальная демократия должна лишь подготовить страну и русский этнос к новой ступени исторического цивилизационного развития.
Таким образом, для русского политического национал-демократизма складывающиеся исторические обстоятельства имеют наиважнейшее значение. Ибо он получает возможность выступить самой передовой, самой исторически прогрессивной силой современного мира. Но в том случае, если предложит новый исторический идеал общественных и государственных отношений, спасающий от военно-бюрократических и плутократических империй, от либерального разложения общественной морали и нравственности, социальных связей. Античный Мир от полного распада социальных этики и морали, распада, который происходил в условиях военно-бюрократического, олигархического режима власти имперского Рима, спас греческий христианский идеал сословных народных обществ, сосуществующих в едином религиозно-духовном имперском пространстве. А сейчас единственным спасительным для глобальной управляемости идеалом станет идеал сословно-корпоративных новородных обществ в глобальном научно-духовном имперском пространстве. Именно таким идеалом и должен вдохновиться русский политический национал-демократизм для борьбы за влияние на умы и власть. Тогда он не только обязательно победит, но и превратит Россию в духовный, политический центр глобального исторического развития, перед которым не устоит американская Сверхдержава, так как она становится реакционной для дальнейшего цивилизационного развития человечества, несёт в себе угрозу невообразимой катастрофы для цивилизации и самой планеты.
Не либеральные права человека, не либеральная демократия, не формальное юридическое право становятся подлинно прогрессивными для цивилизационного развития. А революционное отрицание таких прав, такой демократии самодовлеющими правами сословно-корпоративных новородных обществ, объединённых общественной этикой и моралью. Вот источник исторического оптимизма и вдохновения для истинно передового политического движения.
26 окт. 2007г.